Надёжно защищённый от не­другов, скунс никогда и никуда не спешит. Даже если его преследу­ет стая гончих, скунс не ус­корит шага. Как только псы приблизятся до черты, дальше которой их подпускать уже небез­опасно, полосатый скунс посыла­ет первый предупредительный сигнал — топает ногами. По­том поднимает хвост,  но конец его ещё полусогнут: боевой «флаг» полуспущен. Третий и по­следний сигнал, непосредственно предшествующий «газовой» ата­ке, — хвост трубой вздымается к небу, взъерошен весь. Это озна­чает: «Беги скорее — стреляю!» Затем следуют быстрый  разво­рот и «залп», который, если и пролетит мимо,  шибает в нос, словно таран.

500—700 га, а у самцов и 1000 га — за одну ночь такие обширные угодья не обойдёшь. Вот и спят где приходится и где застанет рассвет. В своих владениях куница хорошо знает все пригодные для отдыха и укрытия места: дупла, бурелом, валежины и вывороты.

Другие звери куньего семейства поменьше куниц (кроме хоря). Это ласки, горностаи, колонки, норки и др. Среди них ласка — самый маленький на Земле хищник. Мыши и полёвки — обычная её добыча. Промышляет она их и в лесах, и в тундре, на полях и в лугах, нередко — в деревнях и городах. Плавает ласка хорошо, но по деревьям почти не лазает.

«Она не пакостлива, — писал А. А. Черкасов, — и, когда мышей много, никогда не тронет съестных припасов... И там, где поселилась ласка, наверняка уже не будет мышей, потому что она их преследует с особым ожесточением и по тонкости своего тела пролезает в самые узкие и тонкие их норки... Отважна до невероятности, смелость в её нападениях доходит до дерзости. Она душит даже зайца... Сибиряки говорят: "Ласка, поймавшись за шею тетери, так крепко прилипает, что ни за что не оторвётся, и так проворна, что на взъёме душит косачей и, перекусив им глотки, падает с ними наземь и никогда сама не убьётся" ».

Загадочны отношения ласок с лошадьми. Всюду в России среди крестьян бытовало поверье, будто домовой «играет» по ночам с лошадьми. Сплетает их гривы в космы и колтуны, щекочет, а то и совсем до белого пота заездит коня. Случалось, войдёт утром хозяин в конюшню, а лошадь вся в мыле, перепуганная, словно сам чёрт её объезжал! А грива запутана так, что и не расчешешь...

Профессор П.А. Мантейфель, известный наш зоолог, однажды застал этого «домового» верхом на лошади, в перепутанной её гриве. То была, как утверждает он, ласка.

Охотясь в конюшне за мышами, возможно, пристрастились неко­торые ласки залезать на лошадей и, прокусив кожу, слизывать капельки лошадиной крови. Некоторые лошади, почуяв ласку, при­ходят в сильное возбуждение, их начинает трясти дрожь.

Горностай — это тот зверёк, мех которого носили как знак верховной власти короли, цари и владетельные князья. Европейские леса, лесотундры, особенно берега рек, — места, где обитает горно-

642

стай. А его пища — лягушки, грызуны, змеи, рыба, птицы, черника, брусника, можжевёловые ягоды. Когда всего этого много, горностай запа­сает излишки пропитания, чтобы не голодать в бескормное время. Как и ласка, он ловок и отважен: нападает и на зайцев, тетеревов, слу­чается, даже и на глухарей. Когда горностай возбуждён, он резко и громко стрекочет.