«Однажды, гоняясь за индейкой, кото­рая прикинулась подбитой, я обошёл нема­лую часть территории Соединённых Штатов. Мне не раз удавалось подойти к ней совсем близко, и я пускался бегом, чтобы схватить её, но когда я делал пос­ледний прыжок и протягивал руки туда, где только что видел её спину, индейки там уже и в помине не было: она отодвигалась всего на два или три дюйма, и я, падая на живот, задевал перья её хво­ста. Это был бросок, недостаточный для победы, но зато вполне достаточный для того, чтобы поддержать во мне уверен­ность в успехе следующего броска. Всякий раз индейка поджидала меня чуть поодаль, прикидываясь, будто еле дышит от уста­лости и присела перевести дух.

...Я так и не поймал её. Когда игра на­конец ей наскучила, она вспорхнула бук­вально у меня из-под руки, взмыла вверх, со свистом рассекая воздух, как пушечное ядро, взлетела на самый верхний сук высо­кого дерева, уселась там и улыбнулась мне сверху вниз, видимо наслаждаясь моим удивлением».

жители степей и саванн. Домашние цесарки, которых ещё римляне разводили в своих птичниках, — их потомки. Самые крупные из цесарок — грифовые. Их лысые, без хохлов и шлемов, головы с сильными изогнутыми на концах клювами напоминают головы грифов. Как все цесарки, они живут стаями и ночуют на деревьях. Летают мало: испуганные кем-нибудь, проворно удирают в колючие кусты.

ИНДЕЙКИ. В Америке ни павлины, ни фазаны не во­дятся. Кроме тех, конечно, которых сюда завезли люди. В Соединённых Штатах и Мексике семейство фазанов представ­ляют индейки. Но почти всюду они здесь истреблены. Увидеть теперь их весенние тока — большая редкость.

Вернувшись с токовищ, индейки устраивают гнёзда в ук­рытии: под кустом, в траве. 8—20 яиц высиживают четыре недели, иногда — объединёнными силами. Однажды трёх индеек спугнули с общего гнезда. Подсчитали: в нём лежало 42 яйца! Индейки водят и объединённых в общую стайку птенцов: две мамаши и их дети. Едва обсохнув, индюшата уже уходят с гнезда и всюду следуют за родительницей. Через две недели ночуют на ветках, взлетая на них без труда, но не одни, а под крылом у индейки. Осень и зиму не отстают от неё. В это время года многие выводки собираются в стаи, но петухи (индюки) держатся отдельно от них, мужскими компаниями.

Бегают по земле индейки очень быстро. Известный амери­канский орнитолог Одюбон однажды верхом на лошади не­сколько часов гнался за индейками (дикими, разумеется), но так и не догнал их. За исключительную резвость индейке учёные дали название «мелеагрис» в честь быстроногого героя древнегреческих мифов — Мелеагра из Калидона.

Ещё одна дикая индейка — глазчатая — живёт в лесах Гондураса, Гватемалы и на юге Мексики. Точнее сказать, «жила», т. к. на воле глазчатых индеек осталось очень мало. Пожалуй, их сейчас больше в зоопарках, чем в исконных местах обитания. Глазчатая индейка похожа на обычную, но ростом поменьше и с более светлым оперением.