Дневные хищные птицы гнездостроительством в такой мере не пренебрегают, только насто­ящие соколы — исключение, подобное совам. Любят ли купаться дневные хищные птицы? Грифы — да. Когда представляется возможность после зловонных трапез. Орланы и скопы волей-неволей совершают омовения, ныряя за добычей. Но в общем у дневных хищников регулярные купания не в обычае. У сов порядок иной: купа­ются и в воде, и даже в песке, когда воды нет. Мелкий тёплый дождь — благодатный душ для них! Позабыв обо всём, долго кружатся в воздухе под дождём, распушась и развернув веером хвосты.

Яйца у сов белые, с блестящей скорлупой. Новорождённые совята одеты пухом, но слепые и глухие. Птенцы орлиных, взломав скорлупу яиц, с любопытством рассматривают мир чёрны­ми глазками. С первого дня слышат. Совята же открывают глаза и начинают слышать через неделю после вылупления, и скоро они меняют

первородный пух на мезоптиль — мягкие пёрышки, нечто среднее между пухом и пером. Это уникальное произведение природы: кроме сов, ни у кого его нет. Ястреб и сокол, ощипав добы­чу, рвут её на мелкие части, затем берут в клюв и держат над птенцами, а те быстро, со знанием дела хватают подношения. У сов кормлению птенцов предшествует особая обязательная про­цедура: всем, что предназначено в пищу совён­ку, сова прикасается сначала к его голове, к углам рта. Только тогда её птенец, точно очнув­шись, реагирует на то, чего давно ждал, проголо­давшись, и хватает предлагаемое.

Наконец, глаз совиный. Уж это око! Круглое, глядящее пристально, не мигая. Какие сокро­венные тайны скрыты в этой лупоглазой голове? Из-за глазастости своей, невозмутимого фило­софского спокойствия, с которым взирает сова на мир, она прослыла ещё у древних греков симво­лом мудрости и познания. В мультфильмах и сказках она весьма впечатляюще крутит гла­зами-шарами, производя необходимый драмати­ческий эффект. Но живая, реальная сова крутить глазами не может: слишком прочно соединены они с черепом. Да и глаз совиный вовсе не круглый. Лишь снаружи, в обрамлении век, кажется таким. Если вскрыть окружающие глаз ткани и вынуть его целиком из совиной головы, окажется, что это частично окостеневшая укоро­ченная трубка, сзади более широкая. Бинокль, короткая подзорная труба — вот с чем можно сравнить этот телескопический глаз! Угол зрения каждого совиного глаза — 160 градусов. Но когда ей этого мало, сова поворачивает голову вбок и, не свернув шеи, даже назад: в горизон­тальной плоскости на 180 градусов, а в верти­кальной — на все 270 градусов от обычного положения! Тёмной ночью сова видит неподвиж­ную мышь при освещении всего в 0,000002 люк­са! Если и в 46 тыс. раз будет светлее, все другие птицы (кроме, может быть, козодоя) мышь не заметят. Трудно вообразить, как мала доля све­та, достаточная сове для того, чтобы с успехом охотиться. В ясный полдень под Москвой, на­пример, солнце освещает землю с силой в 100 тыс. люксов. В некоторых книгах до сих пор пишут, будто совы днём плохо или ничего не видят. Видят. Не хуже, а иные ещё и лучше человека. Американский орнитолог Р. Питерсон отмечает такую особенность совиных глаз: «Со­вы — единственные птицы, которые, мигая, опускают верхнее веко, что придаёт им странное сходство с человеком. Однако, засыпая, они под­нимают нижнее веко, как все птицы».