6 августа 1940 г., находясь в экспедиции, Вавилов был арестован. «Что они сделали! — воскликнул, узнав о его аресте, академик Пря­нишников. — Они посадили в клетку граждани­на мира!»  Позднее, в  1942 г., он не побоялся

137

(несмотря на то, что сам уже пережил один арест) представить работы Вави­лова на соискание Сталинской пре­мии. Этим Прянишников хотел напомнить власть имущим о судьбе учёного.

Дело Вавилова вёл следователь Хват, старший лейтенант, позднее дослужившийся до звания полковника и благополучно доживший до глубо­кой старости. Обвинения против Вавилова были стандартными — вредительство и шпионаж. Сле­дователь откровенно издевался над учёным, ос­корблял его, допрашивал в ночное время, не давая ему спать. Менее чем за год Вавилов прошёл через 400 допросов.

9 июля 1941 г. состоялся суд над учёным. Сам Вавилов писал об этом суде: «На суде, продол­жавшемся несколько минут, мною было заявле­но категорически, что обвинение построено на небылицах, лживых фактах и клевете, ни в какой мере не подтверждённых следствием».

Николай Вавилов был приговорён к высшей мере наказания — расстрелу. Но его не расстре­ляли в подвалах Бутырской тюрьмы. Он получил отсрочку от приведения приговора в исполнение, а затем приговор «смягчили» до 20 лет каторги.

В тюрьме Вавилов писал большую книгу об истории земледелия с древнейших времён. Под рукой у него не было ни энциклопедий, ни научных трудов — только карандаш, бумага и собственная память. Немногие исследователи за всю историю человечества смогли бы работать в таких условиях! Рукопись эта, к сожалению, до потомков не дошла.

В 1942 г. Вавилов, исключённый из числа советских академиков, был избран иностранным членом Королевского общества Великобритании. Это была большая честь: Королевское общество ограничивает число своих иностранных членов, избираемых по всем специальностям, всего пя­тьюдесятью.

Когда немецкие войска подошли к Москве, Вавилова вместе с другими заключёнными пере­везли из Бутырской в Саратовскую тюрьму. Он оказался в одной камере с академиком-филосо­фом Иваном Лупполом и инженером Иваном Филатовым.

До конца Николай Иванович сохранял при­сутствие духа, подбадривал товарищей по несча­стью. В узкой, лишённой окон камере, где для того, чтобы один человек мог сделать несколько шагов, двое других должны были прижаться к стене, сокамерники начали читать друг другу научные лекции. Каждый читал курс по своей специальности. Вавилов прочитал в камере более 100 часов лекций по биологии и сельскому хо­зяйству. Виновником своего ареста он считал Трофима Лысенко, называя его «аферистом от науки».

26 января 1943 г., в возрасте 55 лет, Вавилов скончался от истощения в тюремной больнице.

Николая Вавилова не стало, но ещё несколько лет его судьба оставалась неизвестной его близ­ким и соратникам по научной борьбе.

Только в 1970 г. на месте его предполагаемого захоронения был установлен памятник. Един­ственным изданием в Советском Союзе, подробно и правдиво сообщившим тогда об этом событии, стала правозащитная «Хроника текущих собы­тий», печатавшаяся машинописным способом. Она написала о нём так:

«25 сентября 1970 г. на Воскресенском клад­бище в Саратове был открыт памятник ака­демику-биологу Н. И. Вавилову, умершему от го­лода в Саратовской тюрьме. Тело его было сбро­шено с металлической биркой на ноге в одну из общих ям, поэтому найти подлинное место по­гребения Николая Ивановича не удалось. Поста­вил памятник сын Николая Вавилова — Юрий, деньги собирали биологи страны, ученики, сот­рудники и друзья покойного».

Таков был трагический парадокс судьбы Ва­вилова — учёный, открывший новые сорта куль­турных растений и тем самым давший стране миллионы тонн зерна, скончался в тюрьме от голода.

138