Когда с моховых болот снег сойдёт, клюкву медведь на них собирает. Щуки на разливы пойдут метать икру — и медведь туда же. Вы­смотрит косматый с берега какую побольше и всеми лапами, как лиса на мышь, прыгнет на рыбину с шумным плеском.

Оттуда, где спит, туда, где кормится, ходит медведь обычно одной тропой, к которой привык. А там, где медведей много, тропы эти — часто единственные дороги в тайге. Ведут они к самым удобным перевалам, к самым рыбным и ягодным местам. Вся Камчатка, например, пере­сечена такими дорогами.

Нет зверя в тайге, кроме тигра в Приамурье, где бурый с полосатым встречаются, да ещё, может быть, большого лося и кабана-секача, который бы медведя не боялся и которого при случае медведь не заломал бы. Лось и кабан, впрочем, тоже от медвежьих когтей не застрахо­ваны. Однако больших секачей косолапый всё-таки остерегается. Но матку с поросятами если увидит — своего не упустит. Оглядится, нет ли кабана поблизости, подползёт тогда без шума по круче и начинает кидать, катить с горы на них камни, коряги, которые потяжелее. Иной раз и задавит так какого-нибудь поросёнка.

Купается медведь с плеском, с шумом. Ко­лотит, забавляясь, лапами по воде. А плавает просто отлично: и на боку, и на спине, и стоя в воде «солдатиком».

Забот у медведя немало. Особенно у медведи­цы с медвежатами. Хорошо ещё, пестуны помо­гают, что бы она без них делала? Медвежата, рождённые в этом году, прозываются муравей­никами, прошлогодние — лончаками. Но тех лончаков, что медведица оставляет при себе и

645

Белый медведь.

БЕЛЫЙ МЕДВЕДЬ

Прежде думали: белый поляр­ный медведь — неутомимый бродяга, кочует по дрейфующим льдам всей Арктики, нигде особен­но долго не задерживаясь. Теперь замечено, что белые медведи более привязаны к определённым мес­там, к тем особенно, где есть открытая, свободная ото льда во­да. Зимой это южные окраины арктических льдов. Летом белые медведи разбредаются шире, неко­торые доходят почти до Северно­го полюса (до 88-го градуса северной широты). Но ещё много загадок в миграциях белых медведей.

Острова в Северном Ледо­витом   океане,   местами прибрежья материков — истинная родина белых медведей: здесь осенью под занесённым снегом обрывом залегают в спячку белые медведицы. Здесь родятся у них медвежата. В снежных наносах на берегу роет белый медведь зимо­вальную свою яму. К ней ведёт под снегом «нора» длиной 2—3, а иногда и 6 м. В любой мо­роз близкая к нулю температура сохраняется в берлоге! Весной, примерно в марте, вся семья покидает зимний приют.

Белые медведи, похоже, исчеза­ют. По ориентировочным подсчётам, в мире живёт ещё 10—12 тыс. белых медведей. Из них 5—7 тыс. в нашей Арктике.

которые помогают ей смотреть, ухаживать за малютками мура­вейниками, именуют пестунами. Обычно медведица выбирает одного пестуна. И обычно этот пестун — самочка. Самцов очень редко оставляет медведица в пестунах. Гонит их осенью всех прочь от себя.