Обычные среднерусские зайцы — русак и беляк. Русаки — жители полей, степей, вырубок и опушек. В глубине леса их не увидишь. В лесу обитает другой заяц — беляк. Несходство между беляком и русаком ограничивается в сущности только склонностью к разным местам обитания. В остальном они как братья-близнецы. Есть, значит, основание пренебречь пословицей «За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь» и написать один портрет на двоих.

Зайцы — это звери, которые у нас с языка не сходят. «Труслив, как заяц», «заячья душонка», «улепётывает, как заяц», «петляет, как заяц», «косой, как заяц», «прыгает, как заяц» — эти выражения должны бы, кажется, со всей полно­той вызвать в нашем воображении облик зайца со всеми его повадками, но, увы, их давно по­стигла участь всех сравнений.

Возьмём первое из них, касающееся пресло­вутой трусости зайца. Зверь, оказывается, не так уж безоглядно труслив и, если видит, что хищ­ник за решёткой, на цепи или сыт, спокойно

КРОЛИКИ

Ближайшие родственники зайцев — кролики. Отличаются они от зайцев более короткими ушами и задними но­гами. Наиболее известен европейский дикий кролик, давший начало десяткам пород домашних кроликов. Кролики часто селятся колониями и примечательны своей привычкой выры­вать разветвлённые норы — настоящие подземные лабиринты, тянущиеся на целые километры. Порой они сами сбиваются там с дороги и бродят, рискуя задохнуться.

В 1859 г. в Австралию из Англии было привезено 24 кролика. Расплодившись в отсутствие хищников, кролики стали бедствием для австралийцев, портя посевы, опусто­шая пастбища для овец. Как только ни пытались с ними бо­роться — и завозили хищников, и объявляли «бактериологическую войну», но всё без особого успеха. Кролики остаются в Австралии проблемой и поныне.

ПОРОДЫ КРОЛИКОВ.

Сверху вниз: английский лопер,

немецкий великан, японский арлекин.

занимается своими заячьими делами в самой непосредственной близости от опасности.

Чем объяснить общую убеждённость в трусли­вости зайца? Может быть, тем, что, когда нам удаётся поднять его с лёжки, он «как угорелый» несётся прочь. Едва моргнуть успеешь, а его уже нет. Но ведь тут есть ещё одно обстоятельство. Лежащий заяц чаще всего знает о нашем при­ближении задолго до того, как мы подойдём, и не торопится потихоньку удрать, а, прислуши­ваясь, ждёт, не свернём ли мы в сторону, ждёт до последнего мгновения. О трусости ли это го­ворит?

Длинные задние ноги позволяют зайцу сры­ваться с места со стремительностью катапульти­рованного и мчаться 3—5-метровыми прыжка­ми. Поэтому, когда про кого-то с раздражением или восхищением говорят, что он «прыгает, как заяц», то определённо преувеличивают.

584

От лисицы, волка, куницы заяц убегает зара­нее. Но когда заметит в небе ястреба, не бежит, а затаивается. Поэтому и человека близко под­пускает. Для зайца человек слишком высок, и мозг длинноухого автоматически реагирует на него, как на ястреба в высоте. Этот «автома­тизм», который создала эволюция задолго до изобретения людьми огнестрельного оружия, сейчас уже сильно устарел и губит многих зай­цев, слишком близко подпускающих охотников.