И после этого «белым людям» удавалось раз­ными праведными и неправедными путями по­купать или отнимать у туземцев целебную кору и привозить её в Европу. Наконец и в Европе удалось создать действенное лекарство из этой коры. Особенно прославился английский врач Роберт Тэлбот. Он сумел вылечить от малярии многих больных, в том числе французского принца Конде, за что был щедро награждён королём Людовиком XIV. Под впечатлением этих событий знаменитый французский басно­писец Жан Лафонтен написал целую поэму, про­славляющую хинную кору.

А технология приготовления лекарства оказа­лась на удивление простой. Кору растирали в порошок и заливали вином. Получалась страшно горькая настойка. Настойку стали именовать «хина» (от названия коры «кина-кина»), а дере­во, с которого снимали эту кору, — хинным деревом. (Горечь настойки так сильна, что на Руси появилось присловье, бытующее до сих пор, — «горький, как хина».) Позже, в начале XIX столетия, российский учёный Ф.И. Гизе ус­тановил, что целебные свойства коре придаёт содержащийся в ней алкалоид. Его назвали хи­нином.

Как оказалось, целебными свойствами обла­дает кора нескольких видов деревьев из семейст­ва мареновых. Они объединяются в один род, которому Карл Линней дал название «цинхона» в память о Луисе Хинхоне. Немало трудностей встретили европейцы при попытках найти в природе хинное дерево. Самое ценное из хинных деревьев — цинхону леджеровскую (Cinchona ledgeriana) — в диком состоянии нашли только один раз, в группе из полусотни деревьев этого вида, в почти непроходимой местности в Бо­ливии. Сделал это в 1865 г. человек по имени Мануэль Мамани. Ещё один вид хинного дере­ва — цинхону красноватую (Cinchona succirubra) — назвали так за цвет сока (молочно-белый, на воздухе он почти мгновенно становится ярко-красным). Интересно, что молодые листья, толь­ко что развернувшиеся из почек, тоже имеют ярко-красную окраску, поэтому хинное дерево бросается в глаза. Добытчики хинной коры, за­бираясь на скалы или высокие деревья, по этому цвету издали различали хинные деревья.

Когда европейцы по-настоящему оценили чу­додейственные свойства коры хинного дерева, наступили тяжёлые времена для этого растения. В отличие от аборигенов, бережно относившихся к деревьям, «белые люди» развернули такие масштабные заготовки, что хинное дерево ока­залось на грани уничтожения. Деревья нещадно рубили и сдирали с них кору. И уже к началу 80-х гг. XIX в. заготовка коры сократилась в 20 раз! Лекарства стало не хватать. К счастью, предусмотрительные люди уже тогда стали раз­водить хинное дерево. Постепенно все заготовки сырья стали вестись на культурных плантациях.

Написано немало книг и статей, в которых рассказано об увлекательной истории разведе­ния хинного дерева в Старом Свете. Дело в том, что местные власти в Перу и других странах, где произрастает это целебное растение, запретили вывоз семян и посадочного материала. Тем са­мым они стремились сохранить монополию на ценное противомалярийное лекарство. Экспорт хинной коры приносил им большую прибыль. Уже упоминавшийся Мануэль Мамани за прода­жу семян хинного дерева был арестован, осуждён и погиб в тюрьме от жестокого обращения. Одна из ботанических экспедиций по изучению хин­ного дерева закончилась трагически: все её участники были расстреляны в ходе военных действий в Колумбии. Вероятно, учёных, состав­лявших карты произрастания цинхоны, приня­ли за шпионов. С большими трудностями, тайно (по сути дела воровски), всё-таки удалось вы­везти семена хинного дерева из Южной Амери­ки. В одном случае за молодыми деревьями был тайно выслан целый военный крейсер! Только в конце XIX в. удалось вырастить из семян сажен­цы и заложить плантации этого ценного рас­тения в Старом Свете.