Всего на Земле — 18 видов выдр. Обитают они на всех континентах, кроме Австралии.

644

Некоторые выдры плывут из рек в море, что­бы ловить там рыбу. Но такой морской поход — явление, так сказать, временное и нерегулярное. Однако есть выдра, которая постоянно живёт в море и на морских берегах, — это калан. Обитает калан у северных тихоокеанских побережий Азии и Северной Америки.

Летним днём каланы обычно плавают в не­скольких километрах от берега в море. В сумер­ках они возвращаются на сушу. Каланихи — очень нежные и заботливые матери, но, увы, малодетные: родится у них только одно дитя раз в два года. Двойни очень редки. Рожают каланихи на берегу или на скалах в море. Пример­но двухнедельного детёныша мать уже учит пла­вать: положит на грудь и, придерживая одной лапой, плывёт на спине в море. С ним, бывает, и ныряет за добычей на дно (детёнышу это ничем не грозит: у каланов при нырянии слуховые проходы и ноздри замыкаются). А добыча — морские звёзды, ежи, рыбы, кальмары, мол­люски, крабы.

Каланы, нырнув, собирают морских ежей и другую добычу, кладут её в складки кожи под мышкой и плотно прижимают лапой, чтобы не растерять. Часто захватят на дне ещё и камень и плывут наверх. Обедать на берегу калан не любит. Волны его покачивают, а он лежит себе

на спине. На груди у него вроде как стол обеденный: утвердив на ней ка­мень, достаёт из-под мышки морских ежей или другую добычу, пойманную на дне, и, разбив о камень, ест не спеша. Поест калан и зевать начнёт. Зевает-зевает, а потом уснёт тут же в воде, лёжа на спине. Лапки на груди сложит, уткнёт в них мордочку и покачивается на волнах, как в гамаке. Единственные враги каланов, кроме человека, — косатки (хищные дельфины).

Прежде каланов было много. Ради дорогого меха их массами истребляли. Теперь на Куриль­ских островах и Камчатке их уцелело, по-види­мому, 4—5 тыс. (в Америке — около 10 тыс.). Охота на них запрещена.

Иногда спрашивают, есть ли в Америке со­боль. И ответ получают: нет, в Америке истин­ный соболь не живёт. Тогда как понять, когда нередко приходится слышать: «американский соболь» или (он же) «гудзонский соболь»?

А так: это не соболь, а американская куница. Честь называться соболем присвоена ей не совсем законно: на основании ценности в пушной тор­говле (однако меньшей, чем у нашего соболя). Как и куница, гудзонский соболь любит жить и охотиться на деревьях, любит ходить с дерева на дерево.

МЕДВЕЖЬИ

Весна ещё ранняя, апрель. Снегу в лесу по ельникам, борам, буеракам много. Глубо­ко вязнет медведь в нём. Вылез из берлоги, не терпится ему. Как запахи весны почуял, про­ломил «небо» спальной ямы своей, выбрался на свет. Лёг, щурясь, тут же, поверх берлоги. Лежал в дремоте ещё крепкой дня три, никуда не ухо­дил.

Но вот пошёл, всюду хозяйничая: корягу вы­вернет, камни какие перевернёт. Сила велика у зверя. Может, мелочь какая живая есть, чтобы её съесть. Похудел за зиму, голодный зверь, всё жуёт и гложет, что зелено, что живое суетится по весне. Да и падаль найдёт — попирует. Му­равейник — находка особенно приятная. Весь разроет, раскидает далеко вокруг. Лапы поли­жет и «кладёт их на муравьище». Насекомые суетятся, на медвежьи лапы толпами лезут. Он их слижет и съест. И за новой порцией тянется когтистой лапищей.