Чем-то напоминают фламинго и гусеобраз­ных. И голосом — протяжным негромким гого­танием; и тем, что три передних пальца на лапах соединены перепонками. И копчиковая железа есть, как и у гусей.

Обыкновенные фламинго бело-розового цвета. Молодые — серые, позднее они розовеют, но «взрослую» окраску оперения обретают, лишь достигнув возраста 3—4 лет (а живут фламинго до 30 лет, что для птиц немало). Самки и самцы окрашены одинаково.

Летают фламинго, вытянув шею вперёд, а ноги — назад. Плавают хорошо. Гнездятся и кормятся на илистых, местами и каменистых мелководьях — по берегам морей и солоноватых озёр, там, где живым «супом» роятся привык­шие к солёной воде рачки, где синезелёные во­доросли замутили зеленью прозрачность плёсов, а крохотные улитки густо утыкали ил коничес­кими раковинами. Всех их выуживают из воды фламинго своим удивительным клювом.

Веками совершенствовала его эволюция, что­бы птица могла проделывать эту сложную опе­рацию. Не в том даже дело, что в конечном итоге получился клюв кривым, хотя и это имеет зна­чение. Всё дело в цедилке — роговых пластинках по краям надклювья и подклювья. Фламинго изгибает свою S-образную шею и окунает клюв в воду перевёрнутым вверх подклювьем. Он чуть раскрыт — небольшая щель образует вход в него. Как только язык, подавшись назад, освободит пространство в клюве, в него через щель са­мотёком устремляется вода, увлекая за собой всё, что в ней плавает. Тут фламинго закрывает клюв. Мясистый язык подаётся вперёд и, как поршнем, выталкивает воду из клюва. Пища остаётся в клюве: цедилка её задерживает. Опи­санное фильтрование у фламинго скоростное: клюв быстро щёлкает, короткими рывками по­лощется в воде, чётко проследить за его манипу­ляциями невозможно.

Цедилка — приспособление, конечно, инте­ресное. Но есть у фламинго и ещё кое-что, до­стойное особого удивления. Мы узнаем о нём, когда эти птицы начнут кормить птенцов.

А пока в разъединённой на группы стае птицы заняты устройством своих брачных дел. Шлёпа­ют по мелководью на ногах-ходулях. Церемонный парадный шаг. Резвая пробежка... Вдруг — стоп! — картинная поза. Трепет пламенеющих крыльев. Над массой бело-розовых тел — плав­ные колыхания сотен увенчанных клювами «знаков вопроса». Фламинго токуют.

Место для гнезда — своеобразной тумбы из ила — выбирает самка. Строит она его вместе с самцом, собирая ил. Гальку, перья, ракушки, мятые стебли — всё, что лежит на иле, птицы сгребают в кучу. Илом скрепляют, уминая но­гами. Растёт на вязкой грязи или из морской (либо озёрной) воды усечённый конус — гнездо фламинго, высотой до полуметра. Сверху — не­большое углубление, а в нём — два белых яйца.

Сев на эту тумбу из ила и поджав ноги, фламинго по очереди высиживают птенцов. Что­бы встать с гнезда, длинноногой птице прихо­дится упереться клювом в землю. Длится наси­живание примерно месяц (иногда чуть меньше, иногда — немного больше).

И вот птенец — с толстыми красными ла­пами, с красным прямым клювом — пробил скорлупу яйца и вылез на белый свет. Тут и начинается чудо, о котором мы обещали расска­зать, — кормление «птичьим молоком». Впро­чем, это чудо для нас не ново — его можно наблюдать у пингвинов и голубей. Тут соверша­ется нечто особое: кормление своей кровью!