В изгибах пробирки микробы сохранялись, несмотря ни на что. Из этого опыта Флеминг сделал вывод, что обычные антисептики ни­сколько не помогают при фронтовых ранениях. Его совет военным врачам был следующим: уда­лять все омертвевшие ткани, где легко могут развиваться микробы, и помогать организму са­мому бороться с инфекцией посредством выде­ления белых кровяных телец, из которых обра­зуется гной. Белые кровяные клетки (свежий гной) уничтожают колонии микробов.

Один из лаборантов Флеминга рисовал такую картину жизни английских врачей во Франции:

«Холодное зимнее утро, всё вокруг покрыто льдом и снегом, в палатке горит дровяная печка. Я провожу вскрытие на одном столе, а на другом лежит ещё один труп. В то утро мы вскрыли шесть трупов! Это был первый день Рождества. Капитан Флеминг брал от каждого трупа срезы ткани».

Флеминг писал о своих чувствах в те дни:

«Глядя на заражённые раны, на людей, кото­рые мучились и умирали и которым мы не в силах были помочь, я сгорал от желания найти, наконец, какое-нибудь средство, которое способ­но было бы убить эти микробы, нечто вроде сальварсана... »

В ноябре 1918 г. закончилась война, Флеминг вернулся в Англию, в свою лабораторию.

Флеминга часто высмеивали за беспорядок в лаборатории. Но этот беспорядок, как выясни­лось, был плодотворным. Один из его сотрудни­ков рассказывал:

«Флеминг сохранял выделенные им культуры микроорганизмов по две-три недели и, прежде чем уничтожить, внимательно их изучал, чтобы проверить, не произошло ли случайно какого-нибудь неожиданного и интересного явления. Дальнейшая история показала, что, если бы он был таким же аккуратным, как я, он скорее всего не открыл бы ничего нового».

Как-то раз в 1922 г., страдая насморком, Фле-

133

минг посеял в лабораторной посуде — чашке Петри — собственную носовую слизь. В той части чашки Петри, куда попала слизь, колонии бактерий погибли. Флеминг стал исследовать это явление и вы­яснил, что такое же действие оказывают слёзы, обрезки ногтя, слюна, кусочки живой ткани. Когда капля слезы попадала в пробирку с раст­вором, мутным от множества бактерий, он за несколько секунд становился совершенно проз­рачным!

Сотрудникам Флеминга пришлось перенести немало «мучений», добывая слёзы для опытов. Они срезали цедру с лимона, выжимали её себе в глаза и собирали выступавшие слёзы. В боль­ничной газете был даже помещён юмористиче­ский рисунок, на котором дети за небольшую плату дают лаборанту себя высечь, а другой лаборант собирает у них слёзы в сосуд с надписью « антисептики ».

Флеминг назвал открытое им вещество «лизоцим» — от греческих слов «растворение» и «закваска» (имелось в виду растворение бак­терий). К сожалению, лизоцим убивал далеко не все вредные, болезнетворные бактерии.

Совершить самое важное открытие в его жиз­ни Флемингу также помогли случай и твор­ческий беспорядок в лаборатории. Как-то в 1928 г. Флеминга навестил его коллега Прайс. Флеминг перебирал чашки Петри со старыми культурами. Во многие из них залетела плесень, что бывает довольно часто. Флеминг говорил Прайсу: «Как только вы открываете чашку с культурой, вас ждут неприятности: обязательно что-нибудь по­падёт из воздуха... » Вдруг он замолчал и сказал, как всегда, спокойно: «Странно... »