Передние лапы у крота — настоящие лопа­ты, когти на них плоские, а кисть вывернута так, чтобы удобнее было рыть землю перед со­бой и кидать её назад. Крот копает не­утомимо и быстро: за день в среднем прорывает 20 м новых подземных ходов.

Один исследователь раскопал и измерил лишь некоторые ходы крота. Когда общая их длина приблизилась к 158 м, он бросил эту работу. Вооружившись затем карандашом, зоо­лог подсчитал, что крот соорудил под землёй вентиляционную и дренажную систему (весь­ма необходимую для плодородия почв!) с рабо­чей поверхностью в 28,5 кв. м. И это только малая  часть  того,   что  этот  крот  сделал. Подземные лабиринты иных кротов простираются по прямой на 4 километра! А если измерить их по тем сложным ходам, по­лучится ещё больше.

Земля под нашими ногами там, где кро­тов много, по-видимому, сплошь пронизана за­путанной сетью кротовых нор. Однажды зоологи подсчитали на площади 200 га общую протяжённость всех  кротовых тоннелей и объём выброшенной ими на поверхность земли. И цифры получились весьма впечатляющие: все ходы, сложенные вместе, протянулись на 87 км, а земли выкопали кроты 204 тонны!

Ходы у крота двух видов: гнездовые, в ко­торых он отдыхает,  что случается редко (ибо аппетит его велик), и кормовые: эти обычно недалеко от поверхности. Чуткое обо­няние указывает кроту, в каком направлении копать, чтобы поскорее добраться до дождево­го червя или личинки майского жука. Но если в нору к нему заползут мыши, землеройка, ящерица, медянка, уж он их не упустит и с проворством,   просто  поразительным  для полуслепого и косолапого существа, загрызёт и съест.

Порой охотится крот и на земле, шаря но­сом в опавших листьях и во мху. И тут, на­ткнувшись подслеповатой, но чуткой мордой на маленького зайчонка, без жалости его съест.

Детёныши у кротов родятся обычно в мае. Мать кормит сосунков молоком три не­дели и очень к ним привязана. Если гнездо рас­копают, то, забыв о своей безопасности, хватает одного за другим зубами и тащит в

Ежиха с ежатами.

но. Так что фото — это не доказательство. Но и отрицание типа «это невозможно, потому что невозможно» — тоже не доказательство. Животные нередко такое проделывают, че­го от них, казалось бы, ожидать никак нельзя. Может быть, в этой странной ежиной повадке и есть какой-нибудь нам пока неведомый смысл.

На чём построено научное отрицание легенды? Первое: ёж животное насекомоядное, растений не ест. Второе: на зиму ему никакое пропитание не требуется — в это время он спит, как медведь в берлоге.

А каковы контрдоводы? Так ли уж ограничивает себя ёж животной пищей? 100 лет назад этот вопрос обсуждался в некоторых научных журналах. Были статьи, в которых утверждалось, что ёж иногда не прочь полакомиться ябло­ками и другими плодами. В неволе вкусы ежа определённо меняются, и от некоторых вегетарианских угощений он не отказывается. Теперь доказано, что и на воле ежи едят «сочные плоды растений».