По своему участку кочуют они теперь вместе. А если расстанутся — перекликаются. Когда чужой петух явится, гонят его прочь.

Вскоре затем ямку в земле выро­ют, кое-чем её устелют — и готово гнездо. В него фазаниха отложит 7—18 яиц. Все яйца она своим те­лом прикроет, высидит птенцов, а те к вечеру того дня, когда вы­велись, уже уходят за матерью из гнезда. Кормятся семенами и насе­комыми, а также свежими листья­ми. Ночуют первое время на земле, у мамаши под крылом. На третий день уже порхать умеют, на тринад­цатый летают так хорошо, что за матерью сами взлетают на ветки деревьев и там ночуют.

В конце лета разные выводки соединяются в небольшие стаи (не­которые выводки, впрочем, живут и в одиночестве). Опекают их снача­ла самки, потом — петухи.

Фазаны акклиматизированы во многих странах, но родина их — Азия. Здесь их больше двух десят­ков видов. Длиннохвостые, пышнохвостые, белохвостые, чернохво­стые, белоспинные, рогатые, хохла­тые, ушастые — да много их! Опе­рение у всех великолепное, токовые повадки изумляют не меньше.

О двух расскажем, для прочих места нет.

В горах Тибета золотой фазан в апреле, распустив веером красоч­ный воротник так, что спереди он закрывает клюв, сзади — шею, прыгает вокруг фазанихи, повора­чиваясь к ней то одним, то другим боком, и кричит «хан-хок», «хан-хок» — звук такой, как будто ко­сари косу отбивают. Поверх ворот­ника, как кокетка из-за веера, под­мигивает для пущего эффекта ян-

522

Золотой фазан.

тарным глазом. Так он ухаживает за самкой. Потом начнутся дела по­серьёзнее — выведение потомства. Впрочем, все заботы о нём принима­ет на себя забытая петухом до сле­дующей весны его подруга.

В Гималайских горах в ту же пору громким мелодичным свистом, напоминающим печальный крик ку­лика кроншнепа, созывают своих самок на токовище петухи-моналы — тоже своего рода фазаны. При­бывших обольщают так: сначала бо­ком, робкими шагами ходит самец вокруг самки, опустив обращённое к ней крыло до земли и уперев клюв в свою грудь. Круги всё уже и уже. Затем вдруг встал грудью к ней — оба крыла и клюв у земли. Поклон? Нет, показ блестящего оперения на спине: для самок этого вида оно неотразимо. Кланяясь, ходит петух вперёд и назад, вертится, рассыпая вокруг красочные вспышки «метал­лического» оперения.

Тока закончатся, и начинаются обычные будни: откладка яиц, вы­ведение птенцов и всё прочее, что с этим связано.

Дикие куры по существу — ук­рашенные гребнями фазаны. Пря­мой родоначальник всех пород до­машних кур — банкивский петух — и в наши дни живёт в сырых и сухих, в горных и равнинных ле­сах: от Гималайских гор, Восточной Индии, по всему Индокитаю, Бир­ме и югу Китая, до Суматры и Явы. Он очень похож на деревенских пе­тухов огненной (дикой) окраски. Но поменьше, размером с тетерева. Ку­карекает! Только последний слог в «ку-ка-реку» короткий, а в осталь­ном очень похож его крик на знако­мые нам голоса домашних петухов.